![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Из мемуаров Шварца
17 June 2018 18:26История техники, история производства, история инженерного дела находятся на втором плане. Оно и понятно, ведь эта область интересна узкой прослойке читателей. Причём, в технической истории интересен не только перечень "финальных достижений" с датами и характеристиками, но и сама практика достижения этих результатов, о которой историки пишут совсем мало, вскользь. Тут, как не что иное, на помощь приходят мемуары. В них можно почерпнуть те неофициальные, неформальные методы, приёмы работы, которые применялись на производстве и запомнились мемуаристу.
В сети выложена неправленая стенограмма воспоминаний Владимира Давыдовича Шварца, инвалида Великой Отечественной войны, инженера-механика, трудившегося в резиновой промышленности. Читать её довольно тяжело, много повторов оговорок; порой явно видно, что мемуарист что-то забывает, путает (однако, смелость редактировать на себя не беру, цитирую как есть). Но в ней среди прочего также есть сведения, касающиеся организации производства в СССР, ради которых и пришлось осилить этот материал.
Ниже отобран отрывки, которые показались наиболее интересными. Сведения о тех событиях, что более валидно получить из иных источников в подборку не вошло.
Любопытно, что некоторые сюжеты перекликаются с производственными интервью Белановского, только относятся к более раннему (позднесталинскому и хрущевскому) времени.
1. Задержки заработной платы и "сталинское изобилие".
Если сам факт задержек довольно известен из документальных источников, то система распределения по важности и последствия такого положения весьма показательны.
«Когда я работал в Оренбурге на заводе, то первые годы, ну, в пятидесятые годы, я начал работать с 1950 года, когда окончил институт, часто задерживали зарплату. Просто задерживали на несколько дней, не выплачивали зарплату, потому что в банках не было денег. А не было их, потому что нечем было торговать, неоткуда было брать деньги – магазины там были пустые, в Оренбурге, торговать было нечем, отсюда и поступления в банки не было. Поэтому были случаи, когда задерживали дни, всегда... ну, довольно часто. А ещё чаще было, когда выдавали часть зарплаты. То есть это не значит, что мне выдавали не полностью мою зарплату, а только часть, а это заключалось в следующем: завод получал зарплату, и директор распоряжался: каким цехам сегодня выдать зарплату. Через несколько дней получали следующую часть зарплаты, и директор распоряжался, кому, каким цехам полностью выдать заработанные ими деньги, и так – пока со всеми не рассчитывались. Поскольку я работал тогда начальником ремонтно-механического цеха, то есть вспомогательного цеха, то обычно попадал в последнюю очередь наш цех. А так как в магазинах ничего не было, и всё приходилось раз в неделю - в воскресенье, тогда выходной день был один только, в воскресенье - закупать на неделю продукты для того, чтобы неделю как-то прожить, потому что в обычный день на рынок не поедешь, ты на работе, а когда ты кончил работать, рынок уже закрыт, а в магазине можно было купить только хлеб, иногда, выстояв большую очередь, как я уже говорил, крабов, печень трески – больше там ничего не было. Да, был ещё искусственный кофе – из ячменя, там желудёвый – настоящего кофе не было.
И однажды, когда в очередной раз привезли часть зарплаты, и директор распорядился выдать там основным цехам, а мы - я и начальник кислородного цеха – такой Екатеринычев был, старый член партии, такой пожилой достаточно человек - мы с ним решили пойти к директору и сказать, что так несправедливо, что нужно чередовать. И пришли к директору, и ему это говорим. А это была суббота, рабочая суббота, тогда, я повторяю, в субботу работали. И в разговоре с директором, когда мы сказали, что надо чередовать, Павел Дмитриевич, что так несправедливо – а он сказал: "А какая вам разница, когда вам получать?" А я возьми и скажи ему: "Вообще, если это касается любого дня, кроме субботы, то уж тут действительно разницы никакой, особенно если это всегда в один и тот же день. Но если это касается субботы, тогда это архиважно". Он говорит: "А почему это?" А я: "Да потому что в магазинах ничего нету, и продукты для того, чтобы прокормиться, можно купить только на базаре, а на базар можно попасть только в воскресенье. Поэтому, если я сегодня, в субботу, зарплату не получу, то я до следующей субботы не смогу купить продукты". И вдруг он говорит: "Что-то у тебя настроения какие-то не такие, нехорошие!" Я не успел рта открыть, чтобы высказать ему дерзость какую-нибудь, как этот Екатеринычев говорит: "Как это, Павел Дмитриевич? Он совершенно прав – в магазинах-то действительно нет. А вы что, в магазины не ходите, вы что, не знаете?" Ну, я себе не мог позволить такую вещь директору сказать – а он сказал, вот. А это был ни много ни мало – пятьдесят первый год, ещё жив был Иосиф Виссарионович, и за такой разговор, что в магазинах ничего нет, можно было десять лет схлопотать запросто. При желании написать донос, что вот такой-то Шварц Владимир Давыдович, начальник цеха, высказывает недовольство советской властью, ни больше, ни меньше, он действует на своих подчинённых, это антисоветская агитация, статья 58-10, ну, и со всеми вытекающими последствиями».
( Read more... )
В сети выложена неправленая стенограмма воспоминаний Владимира Давыдовича Шварца, инвалида Великой Отечественной войны, инженера-механика, трудившегося в резиновой промышленности. Читать её довольно тяжело, много повторов оговорок; порой явно видно, что мемуарист что-то забывает, путает (однако, смелость редактировать на себя не беру, цитирую как есть). Но в ней среди прочего также есть сведения, касающиеся организации производства в СССР, ради которых и пришлось осилить этот материал.
Ниже отобран отрывки, которые показались наиболее интересными. Сведения о тех событиях, что более валидно получить из иных источников в подборку не вошло.
Любопытно, что некоторые сюжеты перекликаются с производственными интервью Белановского, только относятся к более раннему (позднесталинскому и хрущевскому) времени.
1. Задержки заработной платы и "сталинское изобилие".
Если сам факт задержек довольно известен из документальных источников, то система распределения по важности и последствия такого положения весьма показательны.
«Когда я работал в Оренбурге на заводе, то первые годы, ну, в пятидесятые годы, я начал работать с 1950 года, когда окончил институт, часто задерживали зарплату. Просто задерживали на несколько дней, не выплачивали зарплату, потому что в банках не было денег. А не было их, потому что нечем было торговать, неоткуда было брать деньги – магазины там были пустые, в Оренбурге, торговать было нечем, отсюда и поступления в банки не было. Поэтому были случаи, когда задерживали дни, всегда... ну, довольно часто. А ещё чаще было, когда выдавали часть зарплаты. То есть это не значит, что мне выдавали не полностью мою зарплату, а только часть, а это заключалось в следующем: завод получал зарплату, и директор распоряжался: каким цехам сегодня выдать зарплату. Через несколько дней получали следующую часть зарплаты, и директор распоряжался, кому, каким цехам полностью выдать заработанные ими деньги, и так – пока со всеми не рассчитывались. Поскольку я работал тогда начальником ремонтно-механического цеха, то есть вспомогательного цеха, то обычно попадал в последнюю очередь наш цех. А так как в магазинах ничего не было, и всё приходилось раз в неделю - в воскресенье, тогда выходной день был один только, в воскресенье - закупать на неделю продукты для того, чтобы неделю как-то прожить, потому что в обычный день на рынок не поедешь, ты на работе, а когда ты кончил работать, рынок уже закрыт, а в магазине можно было купить только хлеб, иногда, выстояв большую очередь, как я уже говорил, крабов, печень трески – больше там ничего не было. Да, был ещё искусственный кофе – из ячменя, там желудёвый – настоящего кофе не было.
И однажды, когда в очередной раз привезли часть зарплаты, и директор распорядился выдать там основным цехам, а мы - я и начальник кислородного цеха – такой Екатеринычев был, старый член партии, такой пожилой достаточно человек - мы с ним решили пойти к директору и сказать, что так несправедливо, что нужно чередовать. И пришли к директору, и ему это говорим. А это была суббота, рабочая суббота, тогда, я повторяю, в субботу работали. И в разговоре с директором, когда мы сказали, что надо чередовать, Павел Дмитриевич, что так несправедливо – а он сказал: "А какая вам разница, когда вам получать?" А я возьми и скажи ему: "Вообще, если это касается любого дня, кроме субботы, то уж тут действительно разницы никакой, особенно если это всегда в один и тот же день. Но если это касается субботы, тогда это архиважно". Он говорит: "А почему это?" А я: "Да потому что в магазинах ничего нету, и продукты для того, чтобы прокормиться, можно купить только на базаре, а на базар можно попасть только в воскресенье. Поэтому, если я сегодня, в субботу, зарплату не получу, то я до следующей субботы не смогу купить продукты". И вдруг он говорит: "Что-то у тебя настроения какие-то не такие, нехорошие!" Я не успел рта открыть, чтобы высказать ему дерзость какую-нибудь, как этот Екатеринычев говорит: "Как это, Павел Дмитриевич? Он совершенно прав – в магазинах-то действительно нет. А вы что, в магазины не ходите, вы что, не знаете?" Ну, я себе не мог позволить такую вещь директору сказать – а он сказал, вот. А это был ни много ни мало – пятьдесят первый год, ещё жив был Иосиф Виссарионович, и за такой разговор, что в магазинах ничего нет, можно было десять лет схлопотать запросто. При желании написать донос, что вот такой-то Шварц Владимир Давыдович, начальник цеха, высказывает недовольство советской властью, ни больше, ни меньше, он действует на своих подчинённых, это антисоветская агитация, статья 58-10, ну, и со всеми вытекающими последствиями».
( Read more... )